Сегодня опять проспала все пары в пользу снов.

Это даже описать трудно, я столько раз вспоминала сон во сне, что наяву его сейчас сложно будет восстановить.
Блин, там целая жизнь со случайными знакомствами по пути в магазин, с нехваткой денег, с планами на будущее, с новыми друзьями (причём из тех людей, с которыми я уже знакома в реальной жизни, что странно).

И среди всей ерунды, которая мне приснилась, вроде вокального фестиваля в Одессе, куда я поехала со старой ненавистной учительницей по музыке и толпой детей в русских народных костюмах, было что-то важное.
Очень важное.
И не могу вспомнить, что.

Ещё почему-то крутится в голове имя "Игорь" или "Стас", или что-то в этом роде, хотя ни одного игоря и стаса в моей реальной жизни нет.

Приснилось, что Даша работает в больнице по промыванию желудка спиртом, который находится на месте мебельного магазина около моего дома.
И мы в компанией идём к ней в гости.
С собой ведём каких-то ужасных мальчиков.
Они отвратительные, но один из них работает астрономом и рассказывает мне про звёзды, поэтому они идут с нами.

Потом мы сидим в пустом магазине-больнице, компания куда-то исчезает, я выгоняю отвратительного астронома, а Даша ложится на раскладушку между банками со спиртом и засыпает.

Потом стены магазина-больницы исчезают, и мы оказываемся на концерте (или это что-то вроде Чтецов). Мальчики с гитарой сидят на автобусно остановке и играют что-то очень концептуальное, а девушка поёт психодельные стихи, почти целиком состоящие из слова "Курара". Оказывается, это сингл с будущего альбома.

Я в этот момент понимаю, что придумала гениальное стихотворение и начинаю забивать его в окошко для текста на саммере.
Потом вспоминаю, что это ненадёжно, и нажимаю кнопку "опубликовать" на стихах.ру.
И думаю: как хорошо, что я не сплю. А то обидно бывает, когда во сне придумываешь гениальное, а с пробуждением забываешь.

У меня бывало, что во сне я называла сон сном, что в реальности мне казалось, что сплю. Но чтобы я вот так железобетонно верила, что не сплю, а потом просыпалась…

Снился дикий экшн.
Сначала какой-то длинный сон про войну по мотивам Гарри Поттера (да, опять). Хотя я вовсе не фанат, смотрела-читала его в последний раз очень давно, но снится он мне упорно))

Потом я ждала английского и гуляла целый час, а прошла всего одна минута. И потеряла где-то сумку.

Потом про то, что мы залезли в дырку в заборе в Салюте через задний вход, попали в закрытую каморку-ловушку, нас оттуда вывели и посадили в комнату на шаткие лавочки, под которыми был бассейн и плавали акулы.
Хозяева были немцами, я с ними начала базарить и налаживать какой-то контакт. Они тоже сидели на лавочках, но им было плевать, потому что брызгались спреем от акул.

Потом Гринь вылезла через щёлку над дверью, потому что она худая.
А мы сдружились с молодым охранником, и он нам спрей от акул приносил. И постоянно показывал клок волос Гринь, который остался, когда она вылезала через дверь. И говорил, что её побег не удался, её схватили на выходе и заставили рожать ребёнка.

Очень познавательно, вместо четырёх пар.

Трудно запоминать сны, когда нужно вставать и куда-то бежать.
__________________________________________
Сегодня снилась война. Причём опять какая-то воздушная атака.
Я бежала по дворам, видела, как горят домики на детской площадке, панически думала, что надо успеть попрощаться.
Самолёты летали яркими точками по небу и сбрасывали бомбы, а я всё пыталась убежать, а на подходе к дому пространство сгущалось вокруг меня, как желе, и не давало двигаться. Воздух был горячий, и им невероятно трудно было дышать. Я знала, что домой бежать бессмысленно, нужно какое-то убежище, надо было в центре остаться и в метро, вниз. Но сейчас уже поздно, и не стоять же здесь, под бомбами.

Потом я ещё ехала куда-то на автобусе из другого сна, и мне дали новую е-карту, где был маленький электронный дисплей с кучей дополнительных функций, вроде местного времени, остатки поездок и вип-мест.
Потом я почему-то украла из автобуса одеяло и подушку, которые там лежали на всех местах. Одеяло потом вернула. А подушку себе оставила.

Потом мы с Дашкой оказались в деревне у моей бабушки (а во сне это всегда символ безысходности и атмосфера непоправимого). И опять пережидали какую-то воздушную атаку. Я выключила телевизор, чтобы его не засекли радаром.
Бабушка (не моя, а какая-то другая) говорила, что пора бы уже с ними войну начать, что они с нами воюют. И рассказывала про девятнадцатый век, чтобы перед смертью передать нам свои воспоминания.
Мы резали салатики.

Потом я резко оказалась на вечеринке для прессы, где коктейли стояли в баночках из-под варенья на стенах, и их нужно было делать самим. И там тоже была эта отвратительная атмосфера угрозы.

________________________________________

Несколько дней назад снилось, что сажусь на автобус до автовокзала, чтобы выйти там и пересесть на другой, до дома.
А потом выясняется, что я перепутала, и я уже на автовокзале, и это был не конечный пункт, а начальный, я села на междугородний автобус и теперь еду на ночь глядя в какой-то лес.
Я прошу остановить на следующей, чтобы перейти трассу и поймать обратный автобус, выхожу, но вместо тёмного леса там солнечный день, ручеёк, вытекающий из-под бетонного мостика, и я сижу на нём и пускаю кораблики, и мне хорошо, и я забываю, что мне надо домой.

__________________________________________

Нравится, что когда начинаешь вспоминать один сон, в голову приходят давно забытые и не записанные другие, похожие по атмосфере.
Это как поиск в мозге по ключевым словам.

Только не могу вспомнить сюжетную линию, помню только набор картинок-образов. А как его опишешь.
__________________________________________

Снилось когда-то давно, наверное, месяц назад, как я приезжаю в маленький городок с однокурсницей, пусть это будет Верхняя Пышма (ни разу туда не заезжала, но все городки рядом с большим городом в моих снах - это по умолчанию она).
Там был холм, дорога на который поднималась спиралью, на вершине холма стояло круглое выпуклое зеркало, как в супермаркетах для камер. И автобусная остановка там же была.Открывался вид на домики, какую-то церквушку, кварталы.
Там, на вершине, был дом, и в нём произошло много событий, но их вспомнить не могу, не хватает связи, тут кусок воспоминания, лежащий рядом с последним сном, заканчивается, и дальше нужны уже другие ключевые слова. Помню только что-то про комнаты, нож, повара, картину. Ещё вертится в голове "спутниковая тарелка".

В последнее время слишком часто снятся люди из школы.
Хотя я по ним совершенно не скучаю.
Интересно, к чему это? К внезапной встрече выпускников?

Сегодня в моём сне было ужасно дождливо, мы шли с однокурсниками по каким-то кварталам, похожим на улочки возле Динамо, в квартиру к Эльке, потому что туда переехал Коммуникатор.
Там был туалет с таймером (каждому выделялось 15 секунд, не успел - сам виноват), а все комнаты, кроме Элькиной, были переоборудованы под помещения кафе.
Я спрашивала, не мешают ли ей спать столики. И как это, когда в дом постоянно приходят сотни чужих людей. Неудобно же. Прибираться надо перед ними, переставлять ничего нельзя.

В соседней квартире был театр Музкомедии.
Когда мы ехали в маршрутке с Лизой, мой неприятный одноклассник (он в жизни похож на смесь боксёра и гопника, переодетую в костюм) сказал:
- а может, ну эти пары? Пойдём на какого-нибудь красавчика смотреть.
- куда?
- в Музкомедю, конечно.
- нет, спасибо, я польщена, но мне нужно на семинар идти, я же готовилась.

А второй одноклассник, высокий, как шпала, но тоже похожий на гопника в костюме, подкатывал к Лизе. А она так кокетливо, с её фирменной иронией: "Ну пойдём"))
И тогда во сне какой-то невидимый Вебер сказал мне:
- ээ, неет, ты так ничего не добьёшься, видишь, сама виновата, тебе предлагали. А Лиза молодец.

А я босиком по мокрому снегу пошла на семинар. Он был на перекрёстке, вокруг были голые ветви деревьев, и мы с одногруппниками расселись прямо там.
Пришла Калганова и начала что-то рассказывать про особенности синтаксиса, а я начала засыпать.
Даже на парах, которые мне снятся, я засыпаю.
Но в результате наоборот, то ли проснулась, то ли выкинуло в другой сон, который не помню.

Снилось ещё два сна, эти уже более жизнерадостные.

В первом мы с Дашкой снова попали на Алтай.
С какой-то странной экспедицией.
Помню плохо.

Было поле с очень высокой травой, выше головы, из-за которой не видно ничего в радиусе двух метров, и текла река. Мы сидели у костра, еду готовили, среди всех была почему-то моя школьная учительница литературы, она рассказывала нам о природе.
Солнце было очень яркое, и я вспомнила, что сейчас сгорю.

Вещи были всё так же раскиданы, как в предыдущем сне, и средство от загара на стоянке я так и не нашла, но надела смешную панамку с длинными волнистыми полями.

- А далеко отсюда до Учара?
- Нет, восемь километров, ты же помнишь
- Где мы тогда? Из-за этой дурацкой травы ничего не видно
- Да вот. По долине пройдёшь вот туда метров 900 - и выйдешь как раз к тому месту, где Чульча в Чулышман впадает.

Я так обрадовалась. Я прыгала и обнимала всех, кричала, что наконец-то смогу вернуться. Стемнело, кстати, только луна светила.
- Ты не думай, - раздался голос из травы, - не так просто этот километр пройти по траве босиком.

А я и правда была босиком. Да ладно. Километр какой-то. Фигня.

- Вам проводник нужен.
- Проводник? У нас есть проводник.

Тут появился Лесник, который из коммуникатора. Смешно, но у меня во сне он действительно был лесником. И мы пошли по этой траве непонятно куда.

***
Когда мы пришли, почему-то это был город с воротами из бамбука, какой-то средневековый Китай.

Мы пришли в странную комнату с белыми высокими стенами. Вдоль стен рос бамбук до потолка, в горшках.

- А я тут птичек развожу, - сказал Лес. И протянул нам большую коробку с маленькими классными белыми птичками. Они были размером с полпальца, очень маленькие, пушистые, белые, и мы их очень долго гладили и улыбались.
- А что они едят?
- Бамбук едят. Видишь, я специально выращиваю. А ещё мне в подарок четыре велосипеда дали, когда птичек покупал. Один прогулочный и три гоночных.
- Зачем?
- Чтобы птичек выгуливать. Они же размножаются.
- У тебя же их очень много. Они же как кролики. Чем ты их будешь кормить, они же умрут!

* на этих словах птички превращаются в таких же маленьких, белых и пушистых, очаровательных кроликов, и тут же начинают размножаться.

- Это не все. У меня ещё в другой коробке детёныши растут.
- Ты тогда велосипеды продай. Зачем они тебе. Тем более, смотри, они китайские, у них шину с колеса можно снять за одну секунду. И вообще. Кому в здравом уме придёт в голову птичек выгуливать? Они же маленькие, их задавят, и не угонятся они за твоим велосипедом.

***
Потом я почему-то оказалась на берегу Исети. Там таял лёд, летали эти маленькие белые птички, и под водой был вход в какой-то музей.
Мне нужно было туда, но я искренне не понимала, как можно под водой туда зайти, а люди шли и шли. И вода их постепенно скрывала.

Тогда я подняла сумку над головой, чтобы документы не замочить, и зашла сквозь холодную воду.

Там был не очень музей.
Скорее, общага с разноцветными стенами. Это был длинный сон, но я его плохо помню. Я там договаривалась с мастером по маникюру (здоровенный такой странный мужик) подпилить мне ногти, а он от меня куда-то убегал, и потом сказал прийти в понедельник утром, когда салон ещё будет закрыт и никого не будет.

Потом мы пошли к кому-то в гости в этой же общаге, что-то пили, там были то ли мои одноклассники, то ли Надя, то ли какие-то дети, в этих цветных стенах очень долго искали нужную комнату и просились переночевать, но были какие-то проблемы.

***

Потом мы с Дашкой оказались в антикафе. Я твёрдо знала, что это тот самый конкурент Коммуникатора, про который все говорят, но как-то раньше времени не было зайти (Фрэндс-клаб, что ли? Или Четыре комнаты?)

Но комната была одна. Большой красный круглый зал с прозрачными стенами с трёх сторон, в конце зала длинная барная стойка. Приглушённый свет, красные стулья вокруг красных круглых столиков.

Мы сидели скраю, почти у барной стойки, была ночь, и Дашка рассказывала мне что-то про Прагу, мы перед ноутом сидели и явно планировали очередную авантюру.

Нам принесли пиццу и кока-колу в странных пластиковых ёмкостях, похожих на батарейки. Я стала говорить, что здесь не так уютно, и Коммуникатор всё равно лучше.

Потом темноволосая девушка-бармен посоветовала нам похудеть с помощью супер-коктейля из кофе и какой-то штуки на букву Ш. Я слово не помню. Выписала нам астрономический счёт, один этот коктейль стоил 720 рублей, и пить его нужно было каждый день.

Я отказалась и разразилась длинной тирадой о том, что мы попадаем в замкнутый круг: чтобы похудеть, нужно заработать много денег, чтобы заработать, нужно найти хорошую работу, чтобы успевать хорошо жить и деньги неплохие получать, а чтобы найти такую работу, нужно похудеть, и жизнь пытается поймать нас в свои сети и подчинить условностям, а мы не должны попадаться на эту уловку.

Потом я посмотрела в окно и долго говорила, как окружающий квартал похож на место около моего дома, и как тоскливо - одни серые коробки, голые деревья и блочные здания советской постройки.

К нам подсели странные женщины из-за соседнего столика, сюжет стал странным образом перемешиваться с первым сном про однокурсницу и коньки, где я падала на лёд в торговом центре и был какой-то дикий праздник.
Потом прибежала мама, к ней подбегал мужчина, подозрительно похожий на корректора из сна-антиутопии (значит, всё-таки есть в снах лица! Просто я их тоже не запоминаю, когда просыпаюсь, мне в жизни-то нужно человека минимум три раза встретить, чтобы лицо запомнить, если у него нет каких-то индивидуальных и очень запоминающихся черт). Корректор плясал и пел песни, а мама была очень весёлая, и я просила её дыхнуть на меня. "Не только же тебе меня проверять"

Потом всё смешалось в какой-то дикий водоворот картинок, и ничего внятного я больше вспомнить не могу.

Сегодня снилось, что у меня хотят отобрать мозг.

После жизнерадостного сна, где мы с одногруппницей катались ночью на коньках и обсуждали, мешают ли мужчинам ступеньки подниматься по лестнице, я непонятно как попала в середину другого сюжета и оказалась в закрытой комнате.

Шкафы с книгами, стол посередине, заваленный беспорядочно раскиданными вещами, мощная, но по-домашнему уютная сейф-дверь. Вокруг стола напряжённо ходят четыре человека.
Все прекрасно понимают, что происходит.
Больше всего это похоже на голливудский блокбастер-антиутопию со мной в главной роли.
__________________________________________

Из действующих лиц:
- мужчина в накинутом на костюм белом халате, насчёт черт лица ничего сказать не могу. Моя никакая память на лица мешает мне не только в обычной жизни, но и во сне. Я даже не могу сказать, снятся мне люди сразу с расплывчатым пятном вместо лица, или я уже потом не могу вспомнить, как они выглядели во сне. Скорее, второе. Или я вообще не смотрю на лица героев сна, что тоже трудно представить.
Два других героя (у меня они постоянно трансформировались и принимали образы разных людей, как это бывает во сне. Сначала мужчина средних лет и молодая женщина, потом там невероятным образом материализовалась моя мама, но в результате они стали двумя девушками, одна худенькая и молодая, другая полноватая и чуть постарше.

__________________________________________

Жители этого мира по законам жанра разделялись на две части: власть имеющие и стадо баранов обычные граждане.
Роль полиции выполняли корректоры - люди с медицинским образованием. Они ловили деструктивный думающий элемент и вкалывали им специальное лекарство. После которого атрофируются умственные способности, но не полностью: человек просто не может строить логические рассуждения, анализировать сложившуюся ситуацию, а значит, безоговорочно подчиняется власти и живёт себе в своё удовольствие.

Такие люди счастливы. Все проблемы за них решит государство, в голове у них нет лишних вопросов, они радостно жуют свой небольшой кусок хлеба, ходят на работу (она тоже не требует умственных усилий и сводится либо к физическому труду, либо к простым обслуживающим функциям: кассиры, продавцы, операторы автоматизированных производств...) и позволяют нормально функционировать обществу.

В стране, где происходит действие, видимо, недавно произошла революция или военный переворот. И действию лекарства ещё подвержены не все, корректоры отлавливают сопротивляющихся и либо убивают их, либо вкалывают лекарство.
В будущем вакцинация будет проводиться сразу новорожденным детям, и проблем не будет.

__________________________________________

За мной вокруг стола бегает мужик-корректор в халате. А я сопротивляюсь. И геройски говорю, что лучше умереть, чем так, как они. Двум другим героям лекарство уже вкололи, но оно действует постепенно, и сейчас они ещё обычные люди, просто без склонности к бунту - она исчезает первой. Через несколько дней процесс завершится, и они станут полноценными членами общества с индивидуальным номером (который вместо документов).

Корректор уговаривает меня и уверяет, что я стану счастливой. И ему, в общем-то, меня даже жалко, потому что он не хочет убивать и старается силой или хитростью запихать в меня лекарство.

Я вырываюсь, и он тычет меня маникюрными ножницами в живот. Идёт кровь, я испуганно отбегаю, а он кричит, чтобы я немедленно выпила лекарство, иначе умру от раны. Я поворачиваюсь к вакцинированному мужчине (он тоже врач) и прошу у него аптечку. Потому что ничего из рук корректора брать нельзя - там та же государственная вакцина, только в другой форме.
Бывший врач сочувственно уверяет меня, что от раны маникюрными ножницами я не умру. Но помочь ничем не может.

Через какое-то время корректора вызывает начальство, и он уходит в коридор.
Первое, что я делаю - открываю окно и выбрасываю в него упаковку с вакциной. Другие герои хватают меня за руки и испуганно говорят:
- Что ты делаешь? Ты не понимаешь? Ты сейчас не оставила себе другого шанса, ему теперь остаётся только убить тебя.

Значит, надо бежать.
Я закрываю изнутри дверь на всевозможные замки, судорожно начинаю скидывать самые необходимые вещи в сумку (наше имущество раскидано по комнате).
Хватаю старые документы. Если у меня их найдут, пока буду бежать - я обречена, но это мой единственный шанс.
Часть страны ещё не захвачена этими. Главное - перебраться за границу, а там я смогу, например, работать учительницей. Бегаю кругами по кабинету в панике. Тёплые вещи. Нужны тёплые вещи.

Тут, к моему ужасу, дверь, тщательно закрытая изнутри, спокойно открывается и в кабинет заглядывает какая-то жуткая чиновница, похожая на седую рыбу. Нас она не считает за людей, видит, что корректора нет, закрывает дверь и уходит.
Вакцинированные подсказывают, что запоры действуют только на обычных людей. Власть имеющие могут легко проходить сквозь собственные двери.
- Но ничего, беги так, быстрее, он подходит, но мы покараулим. Давай, давай.

Я подбегаю к чемоданчику корректора, хватаю оттуда его документы (смогу выдать себя за него, если поймают, главное, вести себя уверенно, если врёшь, это я умею). Достаю какое-то оружие.

И без тёплой одежды, которую так и не успела найти, в каких-то нелепых лосинах и летних кроссовках, в расстёгнутом пальто (оно, как назло, зелёное, яркое и бросающееся в глаза), раскрываю настежь окно.
В последний раз смотрю на вакцинированных.
- Жалко, что вас уже не спасти. Спасибо за всё. Прощайте.

Прыгаю на снег. Всего второй этаж. Вроде не заметили. Теперь бежать, пока корректор не вернулся и не поднял панику. К счастью, заседания у них долгие.

___________________________________________

Сон обрывается.
Я проснулась и в состоянии полусна начала думать, чем там всё могло закончиться.
Бежать трудно.
На улицах патрули, ночи холодные, в лесу остаться не смогу - замёрзну. У меня ни денег, ни еды, только фальшивые документы корректора.
Надо быстрее добраться до границы, и, если повезёт, если не остановят, то останусь жить.
Если на настоящих корректоров наткнусь - они не простодушные патрульные. Сразу расстреляют.
Ладно, врать я умею. Может, и повезёт.

Не буду писать про поганый медосмотр.
Зачем гадости вспоминать, я уже сказала сегодня громко, как люблю нашу медицину, бюрократию и национальную специфику.

Скажу лучше, что снился Питер.
Смутно помню, но там была Лиза и кто-то ещё, мы катались по зимне-весенним улочкам на автобусе и возвращались пешком тем же путём, терялись в странной нелинейной геометрии его улиц. И ещё там вечерело.

Очень удобно спать в маршрутке, если сесть на заднее сиденье, ехать до конечной, громко включить музыку и не снимать солнечные очки. Окружающего мира нет, тебя тоже. Есть только смутно различимые сквозь сон треки с плеера.

Сегодня снова смотрела свои укуренные сны вместо пар.

В этот раз шла борьба за человечество после того, как папа дал мне почитать какую-то книжку по философии.И я начала читать её с любимого места, чтобы поймать вселенскую мудрость.
Во сне я говорила много умных непонятных слов, сейчас, к сожалению, свои монологи вспомнить не могу, цитировала Канта (которого я сроду в руки наяву не брала). А на кухонном столе разворачивалась война.
Был какой-то змей отвратительный, похожий на фигурку из детских конструкторов для мальчиков. Было его войско.
И я должна была пожертвовать либо своими родственниками, либо благополучием мира, причём, там так всё было закручено, что для спасения мира я сама должна была нанести им смертельное ранение. И решение нужно было принимать быстро.
Что я.
Я спасла мир. А потом очень долго плакала во сне.

Мне, кстати, потом дали в награду какую-то очень крутую старинную книгу, вроде словаря, но универсальнее. Она была в тёмно-синей обложке, одновременно очень маленькая и очень большая. И лёгкая.
Наверно, это и была та самая книга с ответами на все вопросы, о которой я как-то рассуждала с перепоя наяву. И думала, что если бы она существовала, за неё пришлось бы платить страшную цену.

А потом, видимо, подсознание решило, что хватит боли и безысходности, и мой личный постапокалипсис сменила радостная картинка самолёта, летящего над морем и зелёными садами. В тамбуре этого самолёта (да, там был тамбур, самолёт был многовагонный и я даже летела в плацкарте) копошились на полу какие-то мультяшные дети. Не очень люди, просто странные разноцветные гуманоиды. Их воспитательница говорила им не шуметь и за что-то ругала.
Было тихо, тепло и спокойно.
Потом в южном солнечном городе мальчики прыгали в воду с бетонных опор моста и соревновались, кто дальше.

И закадровый голос говорил, что все наши кошмары от того, что мы начитались страшных книжек.
И я поняла, что всё это мне не то приснилось, не то я прочитала в той книжке, которую мне папа дал в начале сна. И стало легко.

А что я.
Я сплю.
Просыпаюсь почти в восемь вечера.

Мне снится, как я клею непривлекательных и тупых молодых людей около бани, как люди на машинах ездят по сложным и запутанным загородным дорогам у меня под ногами, с включенными фарами и в кромешной темноте, под дождём.
Как праздную Новый год в компании не то Даши, не то Лизы, не то Типичного Екатеринбурга, не то Нади и древнего интернет-сообщества, которое собиралось в дендропарке, когда я была в восьмом классе. И это всё превращается не то в бешеную вписку, не то в странную школьную дискотеку со стульчиками по периметру зала.
Меня там спрашивали о наличии паспорта и пытались познакомить с Ургантом.
Там был ещё какой-то собирательный образ брюнетки-тусовщицы с хвостиком, которая старше тебя и указывает, что тебе делать, и её нужно слушаться, она слегка высокомерно к тебе относится, но, в общем-то, может помочь.

Там было здание с чердаком-курительной комнатой, в которую нужно было заходить через маленькую дверь, похожую на шкафы-антресоли в советских квартирах. Я ещё мучительно долго пропихивала туда Аню Гринь в моих солнечных очках, а она падала на пол и обижалась на меня.

Там за окном была вселенная. И город, магазин пуховиков, ядерные реакторы с урановыми стержнями, высовывающимися из-за гаража. Но самое главное - там была вселенная.
Если в комнате был идеальный порядок, то и вселенная была в порядке.
А потом пьяные люди всё разгромили на прокуренном чердаке, и за окном появилось пять лун разного размера. И какие-то кометы. И всё вернулось в состояние хаоса.
Когда я положила матрас на место, одно из завихрений во вселенной исчезло.
Потом мы прибрались, и ситуация более-менее стабилизировалась, только пять лун остались.

__________________________________

Очень интересное ощущение:
когда начинаешь вспоминать сон, из подсознания всплывает пласт давних забытых снов, похожих на последний деталями или атмосферой.

Как меня за станцией метро Динамо ловила милиция, и я бежала от них по дворам с оранжевым светом фонарей, через арки, гаражи и кусты.
Как были какие-то медсёстры, больница не то на визе, не то на сортировке, железная ограда, четыре этажа и какой-то квест по ней. Где в тупике под лестницей лежала коляска с игрушками. И охранник нас то ли не впускал, то ли не выпускал.

И ещё эти вечные сны про города и поезда.
Надо ставить теги, что ли.

Приснилось, что я уехала в америку на поезде(!) с Настей и кучей каких-то мальчиков, что мы постоянно пили в купе чай с коньяком (хотя это было больше похоже на коньяк с чаем)), а потом я долго отбирала у местной ведьмы свои телефон, фотоаппарат и её волшебную палочку, а потом зачем-то пошла в протестантскую церковь фотографировать призраков. А тем временем в моем сне в екатеринбурге всех мальчиков - жирафа, баобаба, егора, гену… - отправили в армию:) что-то непонятное творится в моем подсознании хD

Окончательно впала в детство.
Приснилось, что выпустили чай со вкусом мармелада.
По-моему, нужно подать производителям гринфилда идею. Я даже дизайн упаковки помню;))

Ну почемууу?

Я хочу видеть сны про полёты на котобусе, шоколадный торт, солнечную Кубу и длинноволосых мальчиков, а мне уже который день подряд снится война, бомбоубежище, статистика, фашисты, конец света, исследования британских учёных, бомбы, которые я бросаю под горящие поезда, пасмурное небо, карты гугла, зима, какой-то стрёмный голос, который говорит мне, как увеличить производительность труда в Сибири, хамелеоны, которые захватят мир, когда человечество вымрет, и УМИРАЮЩАЯ РОССИЯ, мать её.

Эй, ты, моё невероятно депрессивное и очень глобальное подсознание, я не хочу сны про судьбу России! Где радужные единороги, цветущие поляны и патлатые мальчики?

Приснилось, что человечество - тупиковая ветвь эволюции, обречённая на мгновенное вымирание. Я во сне спросила у кого-то мудрого: "А кто тогда будет жить вместо нас, если мы вымрем?" "Как то? Хамелеоны,"- ответил он мне.

А действительно, чем мы лучше хамелеонов?

Сны про первобытных людей, замёрзших в хижине, и девочку, которая жила, когда зажигали огонь, - это уже слишком…
Ещё немного, и мне начнут сниться какие-нибудь скандинавские легенды