У меня не было комплексов по поводу моей фигуры, пока я училась в школе, прогуливала физру и ела тоннами сладости.

У меня не было комплексов, когда я поступила в универ, и вот уже два года наблюдаю худеньких-худеньких одногруппниц, которых как специально подбирали.

Но когда вокруг меня поголовно худеют и говорят о диетах парни… Ой, нехорошо мне, ой, нехорошо.

Россияне мечтают о какой-то ерунде.

"В первую очередь, о том, чтобы жить в достатке, "не считая копейки" (40%), о хорошем здоровье (своём и близких) (33%), жить в справедливом и разумно устроенном обществе (33%), где добродетель и труд вознаграждаются, а доходы людей обусловлены их трудом и квалификацией, где все имеют одинаковые шансы реализовать свои способности и равны перед законом.
Только вслед за этими главными мечтами значатся такие: хорошие дети (23%); своя отдельная квартира (21%); хорошая семья и интересная жизнь, самореализация (по 17 - 18%). Далее следуют мечты о собственном доме (15%), хорошем образовании (12%), возможности "быть полезным обществу, внести "свою лепту" в развитие России (11%), хорошей работе (7%). На последних местах находятся мечты "встретить настоящую любовь" (6%), стать уважаемым и известным человеком (4%), стать очень красивым, привлекательным (1%)."

Там дальше грустные слова о том, что мы теряем пассионарность и цивилизационую специфику, "которая пока еще сохраняется на уровне исторической памяти, архетипов, идеалов и нормативно-ценностной системы". И царят настроения социального анархизма.

"За годы реформ наши сограждане настолько погрузились в свои проблемы, а государство настолько самоустранилось из сферы целеполагания развития нации, что россияне постепенно стали утрачивать характерную для них ранее энергетику "большой цели"," поэтому мы не можем теперь совершать невозможное, не летаем в космос и не побеждаем войны.

Я умею веселиться.

Надо перевести тысячи? Пожалуйста, я возьму текст про беременную от школьника 16-летнюю девочку, а в следующий раз про питерскую коммуналку, где хозяйка каждую ночь делит постель с разными мужчинами, на кухне патлатые мужики рассуждают о смысле жизни, а немецкий корреспондент тихо смотрит и охуевает.

Надо проанализировать социологическое исследование? Я найду опрос, посвящённый русской мечте.
Надо написать рецензию? Я откопаю старую запись из блога и уберу оттуда матерные слова.

Когда я сижу в библиотеке, то понимаю и чувствую всей кожей, что не смогу работать в офисе.
Меня убивает монотонное гудение кондиционеров, щелчки чужих мышек и эта особенная, деловая разновидность гробовой тишины, заключённая в стены блевотно-бежевого цвета.

В кои-то веки снилось что-то хорошее.

И воспроизвести почти ничего не могу. Помню только последний фрагмент. Там у меня было странное хобби. Нужно было стоять на возвышенности у водоёма или реки, очень долго смотреть вдаль и… ну не знаю. Ждать просветления, что ли. Причём смотреть нужно было как-то по-особенному, не все это могли, но у меня получалось.

И ещё была сюжетная линия, но я её совсем не помню.