Мы с мамой идём домой, я ей говорю, что не люблю жаться к стенам домов - есть в этом что-то блокадное. Вдруг перед нами на небе открывается удивительно красивый вид: звёзды, галактики, системы планет, и всё такое. И очень много лун в разных фазах одновременно. Очень похоже на презентацию из планетария, но почему-то на настоящем небе. Не понимаем, что происходит. Не существует же такой техники, это невозможно.

Доходим до дома, начинается полный сюрреализм. Из окна наблюдаем, как взрываются залпы невероятного салюта, на горизонте огромное облако ядерного взрыва в виде цветной головы клоуна, и взрывная волна красивого бирюзового цвета идёт к нам. Когда доходит до наших окон, ничего не происходит, просто клочок голубого дыма залетает в форточку.

Кто-то так развлекается? Нет, слишком масштабно. Или это такой теракт с юморком? Нас решили убить красиво? Я думаю и всё равно ничего не могу понять.

На улицы выскакивают парни в чёрных костюмах и масках, со шлангами в руках. Они поливают дороги водой и превращают их в идеально ровный каток. Машины сталкиваются и скользят, как хоккейные шайбы. По тротуарам катаются огромные чайные чашки размером с чедовека.

Двое мужчин в чёрном бегают по району и творят всякий треш, чем ещё больше усиливают хаос. Рисуют флуоресцентными ббаллонами везде непонятные знаки. Полиция с дубинками бегает за ними, но довольно бесплодно. У полицейских ноги по льду разъезжаются.

В конце концов преступников ловят, над ними читают проникновенную речь о правосудии и нарушении покоя мирных граждан, а потом полицейские синхронно закалывают их огромными ножами в грудь.

Я говорю:" это постановка, в России мораторий на смертную казнь. Это, наверное, перформанс'. Оборачиваюсь, а в комнате со мной сидят двое незнакомых парней, один из них негр. Он ухмыляется. Меня это не удивляет, мы начинаем апатично расстреливать друг друга цветными кукурузными шариками.

***
Пока писала, вспомнила, что это продолжение другого сна. Там мы с моими одногруппницами стояли в метро, и всем одновременно звонил телефон, и все жлали розыгрыша суперприза от Мегафона. Это была какая-то акция, причём с очень невыгодными условиями но все были увлечены.

Одна девочка спустилась на рельсы и пыталась подключить свой телефон к системе громкоговорителей, копаясь в проводах. Я орала, что поезд едет, она сумасшедшая.

Поезд приехал, сработала система экстренного торможения, но тут на рельсы прыгнул парень и очень упорно пытался то ли броситься наперерез вагонам, то ли зацепиться за них. Он кричал что-то про высшую цель, а сотрудники метрополитена его оттаскивали силой.

Я тем временем стала маленькой девочкой, и родители (не мои) вели меня домой. Мы все потеряли память, и моя новая мама вроде как помогала мне вспомнить прошлое. Как у нас был рыжий кот, и как мы там во что-то с ним играли.

Говорю, да, помню. А сама понимаю, что это всё неправда и так быть не могло. Потому что у меня аллергия на котов. И она сама понимает, что врёт мне, и знает, что я не её дочь. И понимает, что я понимаю. Но внешне никто ничего не выражает. Мама говорит, что мой (новый) папа любит суши. Думаю, надо запомнить.

***
А До этого был ещё сон, где мы ездили на машинах по очень важным делам, и я выходила на встречу с импозантным мужчиной, который был моим деловым партнёром или начальником, но позвал меня на свидание. Мне было очень лень одеваться прилично, и я просто закуталась в икеевский серый плед. И сказала, что так модно. А потом появился Гена в ярко-зелёном дождевике, на велосипеде. Он рассказывал, как ломал систему и проникал без билета в Эрмитаж. Для этого нужно было очень долго ездить по эскалаторам и бегать от охраны.

Снилось, что я переехала в Москву и никак не могу на карте найти место, где я там живу. А стены в квартире раскрашены в ужасные оттенки всех цветов радуги, причём как попало. Но меня утешают, что могу их перекрасить.

Мы тусим с Элькой, Лизой и какими-то парнями в плащах на Аниной квартире. У нас сатанинская вечеринка, мне покрасили полголовы в синий. Все шумят, пьют, а Аня лежит на диване и говорит, что мы мешаем ей спать, а я оправдываюсь.

И постоянно мне надо куда-то собираться и переезжать. Или поступать в универ, или выпускаться из универа…

Ещё перед пробуждением я успела поесть отличного борща.

Снилось, что еду на всерос по литературе, но всё очень дебильно организовано, и я боюсь пропустить поезд, времени отправления которого не знаю. И никого знакомого вокруг нет. Мы только ходим по каким-то дворцовым залам и кушаем.

Потом был новогодний бал. И я была эльфом, который превращается в динозавра. И постоянно искала какие-то брошки в форме лориэнских листьев.

А потом я была Гарри Поттером и взрывала железную дорогу в Хогвартс, чтобы никто больше не мог туда попасть - мне не нравилась эта система. И мы шли по лесу очень долго с другими волшебниками и понимали, что мир стал другим, и старые схемы, старое волшебство в нём больше не работают, нужно меняться.

В городе была война, мы пыли на льдине к Петропавловской крепости, потом ныряли в воду, плыли к берегу и сидели там в засаде в заледеневшей одежде.

Противник наш был пиратом огромных размеров, вселявшим хтонический ужас. Его флотилия надвигалась.

Была длинная сюжетная линия с этой борьбой, мы то выигрывали, то проигрывали. Но вдруг на горизонте появился новый враг - большое тёмное пятно, что-то типа ктулху, тьма щупальцами покрывала верхушки домов и скрывалась вдалеке в русле Невы за Петроградкой.

Я говорила, что в легендах уже такое описано, и чтобы выманить зло, нам надо отойти за излучину реки, в район Малой Охты, чтобы нас не было видно, и тогда оно выползет нам навстречу и мы его расстреляем. План был принят.

Но что-то пошло не так, оказалось, что это уловка противника, и нам по радио сказали, что определили наше местоположение по gps у нас на смартфонах, и везде заложены бомбы, и сейчас их подорвут.
Я отчаялась и решила в последние моменты перед смертью отправить маме письмо в вотсаппе, сказать ей спасибо за всё. Но не верилось, что умру. Мы сидели в апатии и ждали конца.

Тут через стены из гипсокартона начали доноситься смешки, и то и дело их протыкали шпаги. Я поняла, что это пират пришёл повеселиться над нами. Тут во мне что-то вскипело, я решила, что надо бороться до конца. Почему мы не сбежали раньше, пока тут никого не было? Сейчас это сложнее, когда в соседней комнате враги. Но нужно пробовать.

Мы начали искать носки, чтобы подготовиться к побегу. Но тут дверь открылась. "Пират! - подумала я. - Мы опоздали". Это и правда был он, а вместе с ним стоял мой муж - такой арийского вида блондинчик. По сюжету сна он был офицером и воевал против пирата, на одной с нами стороне. Я в этот момент вообще ничего не поняла. Почему они стоят тут вместе и хохочут?
Блондинчик обнял меня, сказал, что скучал, что наконец-то победа, почему я не радуюсь. А я плакала оттого, что ничего не понимаю.

А сегодня снилось, что я летела на самолёте в Перу, но в аэропорту случилась ошибка, и прилетела почему-то в Новую Зеландию. Всё пыталась поставить геотег в инстаграме, чтобы все видели, какая я ахуительная путешественница.

Мы были на маленьком тропическом острове, я каталась по нему на велосипеде. С одной стороны было море, с другой - частные дома, увитые какими-то растениями. Нужно было проехать через джунгли к дому наших друзей. Тропинка вся была заполонена змеями. От маленьких ящерок до огромных питонов. Объезжать их было нереально. Питоны извивались под колёсами, ящерки противно обвивались вокруг запястий, то и дело какие-то кобры поднимались на дыбы и с шипением заглядывали в лицо. Отпихивала их рулём велосипеда. Стряхивала с запястий змеек. Кричала, плакала, откидывала в стороны противных скользских гадов.
Когда уже доехала до дома, всё равно не могла успокоиться и стряхнуть с себя остатки змей.
Орала, что ни за что не поеду обратно через этот чёртов лес.

Приснилось, что А. пытается съехать, а я не хочу, поэтому бегаю за ним и его какими-то друзьями по студенческим общежитиям и съёмным квартирам. Типа чтобы выследить, где он теперь живёт. Но я не шифруюсь, а наоборот: машу руками, улыбаюсь и назойливо ору "привееет", как фанаты, когда звезда идёт по красной дорожке. А переезжающая компания, напротив, пытается от меня втихую слиться. Поэтому они заходят в лифт и сидят в нём между этажами, ждут, пока я уйду. У них это не получается - на выходе снова стою я и делаю "привеет". Тогда они начинают в открытую меня игнорить.

Дело происходит в студенческой общаге, которая совмещена с университетом. Они уходят в комнату, а я остаюсь возле гардероба и никак не могу найти своё чёрное драповое пальто с кожаными рукавами (в реальности никогда такого не было). Рядом сидит библиотекарша, женщина ещё не старая, но уже за 30. Она мне почему-то жалуется, что у неё очень давно не было секса. А я отвечаю что-то про то, что мужчины говно, а мы за ними бегаем и унижаемся, а не надо бы. "Я вот как собачка бегаю за этим придурком, - говорю я. - Сегодня даже не позавтракав уехала вот в Нижний Новгород за ним, и что? И ничего"

Тут до меня доходит абсурдность ситуации. Я разворачиваюсь и выхожу на улицу с твёрдым намерением прекратить заниматься фигнёй и уехать обратно в Питер. Но станцию РЖД ещё не построили, потому что все деньги ушли на новогодние корпоративы, а остальные не пережили девальвации рубля. С аэропортом тоже что-то не то: самолёты разворачиваются прямо на главных городских улицах, и взлетают оттуда же. Поэтому я ловлю дальнобойщика и прошу довезти меня бесплатно.
- А я тогда буду диско-шаром у вас в машине. Это же весело.
- Ты, конечно, весёлая, это видно. А как ты будешь отстреливаться от мафии? Это же тоже входит в обязанности диско-шара, - говорит мне дальнобой.
Потом я, кажется, где-то нахожу себе автомат, и мы уезжаем на фуре в Сибирь.

***
На территории то ли лесопарка, то ли лагеря проходит какое-то образовательное мероприятие. Квесты, лекции, беседы, и это всё в грязи между обрдранных ёлок. Идёт дождь.

Сюжет почти не помню. Помню только финал.

Мы сидим в кругу на каком-то обсуждении, и вдруг ко мне поворачивается моя бывшая одноклассница Маша Л., причём, образца года так 2005-го, толстая и в пастельно-голубой кофточке с белыми кружевами. Она задвигает мне монолог про то, какая я антисоциальная, необщительная и неприятная.
- Ты за все эти дни даже ни разу никому не улыбнулась, чтобы попытаться вызвать наше расположение.
- В смысле?! Я только и делаю, что истерично хохочу, - оправдываюсь я.
- Ты сама прекрасно знаешь, что твой хохот просто закрывает твои проблемы. А улыбаться - это совсем другое.

Я обижаюсь, хлопаю дверью и ухожу, но, одумавшись, возвращаюсь, сажусь на кресло рядом и прошу рассказывать мне про мои недостатки дальше, что Маша с удовольствием делает.

Потом я нахожу старый велосипед и пытаюсь на нём кататься, но он очень сложен в управлении, не слушается меня, и я постоянно падаю в грязь. И обрызгиваю с ног до головы Машу. Она негодует и ещё больше что-то говорит про мою антисоциальную природу.