Вчера был прекрасный вечер.

Мы валялись на берегу моря, всматривались в пугающую, но притягательную вселенскую пустоту на том месте, где должен быть горизонт. Подыгрывали Мориссону на звездах - если представить, что между ними натянуты струны, и поймать ритм, кажется даже, что слышишь звук. Налили вискарь в водяной пистолет и брызгали себе в рот.

Минут 40 хохотали, как гиены, катались по песку и умирали от смеха. Я сейчас даже не помню, над чем именно мы ржали. Сначала, вроде, над какой-то песней Дыркина или Гребенщикова, потом над тем, как утром бабушки выйдут из санатория на берег сделать водную гимнастику и найдут двух алкашей с бутылкой на песке. Потом уже просто над тем, как нас прет.

Сегодня всё утро пою песню про Женю Ройзмана. Вчера писала в твиттер пьяные сообщения о том, что жизнь хороша. А сейчас передо мной стоит парень с татухой "Life is good", смотрю на него и думаю, как бы странно смотрелся он с этой надписью в гробу.
Но так легко и хорошо просыпаться под шум прибоя, смотреть, как непривычно блестят в зеркале собственные глаза на загорелом лице. И жизнь действительно хороша.