Дореволюционный контактовский язык предлагает мне "изменить кондицию" под моим именем.

Правда. Пора бы уже сменить кондицию. Моя депрессия меня достала до чёртиков.

Время кто-то закольцевал.
За окном снег и ни малейшего намёка на весну.
Вчера, когда вышла в магазин за продуктами, раз пять от себя отгоняла мысль о Новом годе. Настолько она не вовремя.

Мне кажется противоестественным надевать с утра пуховик и зимние ботинки.
Надеть, что ли, назло миру пальто и солнечные очки в -15.

Сидим с мамой, пьём вино и обжираемся огромным, похожим на облако тортом.

Я редко общаюсь с мамой, хотя мы живём вместе, видимся и разговариваем, соответственно, каждый день.
Моя тесная двушка сузилась для меня настолько, что я редко замечаю что-то кроме собственной кровати и монитора. Да и было бы что замечать - одни ободранные стены.

Мама смотрит телевизор, рассказывает мне про то, что ей не нравится Григорий Лепс, но нравится песенка из рекламы "Виндовз 8".
Рассказывает, что папа какого-то знакомого из моего школьного выпуска, имя которого я с трудом вспомнила, постоянно спрашивает обо мне. Где я, как я, где публикуюсь и что можно почитать.

Мы живём в разных мирах, продолжая при этом находиться в одной квартире.