вау
поныла на ещё одном бабском ресурсе про некрасивые цифры на весах.
Доказали мне, что я не существую, потом доказали, что существую, потом сказали, что я вешу столько же, сколько весит некий мужик, потом сказали похудеть, потом сказали выкинуть весы, потом сказали влюбиться.
Я балдею с этой последовательности)))

Приехала в город, и на меня обрушился шквал ненужной информации. Сбежать от цивилизации легко, вернуться туда труднее. Самое печальное - что всё равно это пришлось бы сделать, просто я откладывала это на последний момент.

У меня такие ощущения, как будто я - маугли, впервые увидевший автомобильную дорогу.
Не могу привыкнуть к автобусной давке, к кочкам на дорогах, на которых пассажиры подпрыгивают на тридцать сантиметров, к крику и шуму, к толпам на центральных улицах, к тому, что день нужно планировать, оставляя время на пробки и всякую ересь вроде макияжа и приведения себя в порядок.
Меня раздражает всё: очереди в супермаркетах, тётки на дороге, люди, севшие со мной на одну скамейку, интернет с бесконечной вереницей спама, оповещений, новостного хлама, который я до этого ежедневно умудрялась читать.

И это я, человек, всю сознательную и бессознательную жизнь проживший в мегаполисе, журналист (ёбаный насос! я же ещё и журналист, я уже успела об этом забыть), мне положено мониторить всю эту туеву хучу информационных агентств, групп в социальных сетях, газет и каналов. Ёпт, я же ещё должна что-то организовывать, какое-то там первое сентября, какие-то сраные лекции читать подрастающему поколению.

ААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!
Я даже не знаю, какого числа мне выходить на учёбу, вы что, издеваетесь? Что вы хотите от меня, люди? Ещё эти дурацкие обои в комнате клеить.
Я уйду от вас обратно в лес!

Я даже с горя половину телефонной книжки удалила. Всё равно 80% контактов - те, кому я никогда не позвоню. Ещё процентов 40 я даже не помню в лицо.
Я как-то так поняла, что за время моего отсутствия жизнь тут шла полным ходом. И все пироги уже раздали без меня.

Поймала себя на мысли, что даже фамилии однокурсников с трудом вспоминаю.

Как-то в лесу всё было проще
Никаких тебе денег, бумажек, печатей, росписей, конкурентов, рейтингов, цифр…
Всё конкретнее: либо ты замёрз, либо нет. Либо набил синяк, либо нет. Либо есть тушёнка, либо нет. Либо в спальнике тепло, либо без спальника холодно. Ну и ещё в качестве бонуса водка.

Там никого не волнует, кто проектировал дизайн стелек в твоих кроссовках. Они либо трут тебе ноги, либо нет. Никто не следит, подчёркивает ли дождевик линию талии. Не меряется толщиной кошелька. Там деньги могут помочь, разве что, развести костёр. И то туалетная бумага в качестве растопки лучше подходит.

НАХРЕНА мы так живём, ну нахрена?????

а весёлые ребята там по горам лазят)





Наша чудесная палатка без тента. Предлагаю дать ей называние "пихай, пихай её под скалу, с одного бока хоть не промокнет"



я одна вижу здесь робота?



на рассвете







это почти как "Make love, not war"



а это Даша на дороге валяется))

Иосиф Бродский

Август


Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно -- вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.

Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди -- река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.

Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.

Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т. п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.

Иосиф Бродский

«Осенний вечер в скромном городке...»

Осенний вечер в скромном городке,
гордящимся присутствием на карте
(топограф был, наверное, в азарте
иль с дочкою судьи накоротке).

Уставшее от собственных причуд
Пространство как бы скидывает бремя
величья, ограничиваясь тут
чертами Главной улицы; а Время
взирает с неким холодком в кости
на циферблат колониальной лавки,
в чьих недрах все, что смог произвести
наш мир: от телескопа до булавки.

Здесь есть кино, салуны, за углом
одно кафе с опущенною шторой,
кирпичный банк с распластанным орлом
и церковь, о наличии которой
и ею расставляемых сетей,
когда б не рядом с почтой, позабыли.
И если б здесь не делали детей,
то пастор бы крестил автомобили.

Здесь буйствуют кузнечики в тиши.
В шесть вечера, как вследствие атомной
войны, уже не встретишь ни души.
Луна вплывает, вписываясь в темный
квадрат окна, что твой Экклезиаст.
Лишь изредка несущийся куда-то
шикарный "бьюик" фарами обдаст
фигуру Неизвестного Солдата.

Здесь снится вам не женщина в трико,
а собственный ваш адрес на конверте.
Здесь утром, видя скисшим молоко,
молочник узнает о вашей смерти.
Здесь можно жить, забыв про календарь,
глотать свой бром, не выходить наружу,
и в зеркало глядеться, как фонарь
глядится в высыхающую лужу.

1972

Даже в собственной области можно заблудиться.
Можно ехать четыре часа на запад, четыре часа на восток, три часа на юг, и очень много часов на север - и не объехать её.
И пока не проедешь по ней во все стороны, не поймёшь, что этот малюсенький клочок на карте России такой огромный. Когда это осознаёшь, становится немного страшно представлять размеры мира, не говоря уже о вселенной.

Мы были на горе Азов, где когда-то давно бродил Бажов и сочинял свои сказы.
Добираться туда нужно от посёлка с чудесным названием
Зюзельский. До этой точечки на карте даже ходят городские автобусы от Полевского.
Десять раз переспросив у местных, мы вышли на асфальтовую дорогу на некую Большую Лавровку. По описанию всё было просто - через километр у дороги должен быть источник, еще через 2-3 километра - грунтовая своротка на гору.
Звучит так, что вроде бы и трёхлетний ребёнок найдёт.

Но мы не ищем лёгких путей. Когда мы увидели первую грунтовую своротку, то подумали вслух: нет, мы прошли-то ещё метров триста от посёлка, быть такого не может. Тем более, сказали же - источник стоит у дороги. И бодро пошли дальше, уверенные в себе.
Где-то через час топанья с рюкзачищами по раскалённому асфальту уверенность пропала. Не было не то что источника - вокруг не было вообще ничего. Только лес, кусты и дорога.
Ещё через полчаса мы в отчаянии прыгали, пытаясь затормозить проходящие машины, чтобы хотя бы узнать, где мы. С пятой попытки нам это удалось. И по грудам мусора у грунтовой дороги мы поняли, что мы на верном пути.

До горы мы дошли, нашли чудесное место для стоянки, везде валялись тонны дров, кое-где даже были сколочены столы. И только одна досадная деталь - с собой у нас не было ни грамма воды.
Две маленькие девочки пришли в лес. Вокруг дядьки на джипах, какие-то рыбаки с внешностью бывалых туристов, но бесполезно. Окружающие молча сидят по машинам, не отвечают на вопросы и стараются забиться как можно дальше от остальных в лес.

Разделение труда - лучшее изобретение всех времён и народов. Даша осталась разбивать палатку, разводить костёр и сжигать раскиданные по лесу бумажки, а я пошла за водой.

Когда неопределённый отрезок времени идёшь по абсолютно пустой дороге (в Большие Лавровки народ почему-то не рвётся), то не сойти с ума от абсурдности происходящего не так то просто.

Я шагаю, бью себя по ноге пустой канистрой, спасаясь от скуки, играю на варгане. На весь лес раздаются чарующие звуки. Мимо проезжает чёрная тонированная приора. Иду дальше. Пейзаж неотличим. Та же дорога, те же кусты по бокам, проезжает ещё одна тонированная приора. Через пять минут меня обгоняет мотоциклист.
Ещё через сто метров мигает аварийкой лада-самара.
А дальше - как в Шоу Трумена.
Те же кусты, та же дорога. Меня обгоняет тонированная приора. Потом проезжает самара с аварийкой. Потом мотоциклист. И так по кругу.
Я, если честно, так и не поняла, то ли они по кругу катались, то ли там на местном заводе всем одинаковые машины раздают вместо зарплаты, то ли это я варганом чего-то не того нашаманила по пути))

А вечером (когда я всё-таки дошла до лагеря с водой, с очень вкусной, кстати, ключевой водой из Синюшкиного колодца) было чудесно. Неприветливые дядьки на джипах разъехались ещё до того, как село солнце.
Мы сидим у костра, и вокруг нас только лес и скалы.
Разговариваем о смысле жизни, как всегда. Говорится легко и просто - людям, которые столько времени знают друг друга, даже не надо ничего друг другу объяснять, понимание наступает за полсекунды до того, как ты закончишь фразу.

Утром мы ставили будильник - чтобы не проспать рассвет. Полтора часа валялись и кого-то убеждали, что "ещё пять минуточек", в результате, за пять минут до восхода солнца выбежали из палатки и успели как раз вовремя.

Если подняться на самый верх, то вокруг на все четыре стороны, куда хватает глаз, стелется ровный, как ковёр, лес. С высоты не видно дорог и просек, и кажется, что этот мир давным-давно пуст. Только где-то на востоке светится парочкой огней маленький и, казалось бы, давно заброшенный Полевской. И чуть левее встаёт огромное багряное солнце. С дикой скоростью. Настойчиво и упрямо, продираясь сквозь облака.
Ради этого стоило и пилить по мозговыносной дороге с вёдрами воды, и брести наугад, не зная пути, и встать в шесть часов после душевно-водочной ночной беседы у костра.
Да ради таких моментов и стоит жить.

__________________________________________
А уже через день мы бодро шли на Семь Братьев - скалы около Новоуральска.
После небольшой эпопеи с расписанием электричек ( куда без неё, я ещё ни разу не садилась на наши электрички без приключений, честное слово, там одни волшебники работают, с таким-то расписанием куда-то успевать! Как будто они ведро мухоморов съели перед тем, как его составить!) наши планы немного поменялись.
И к лучшему.

Ещё в маршрутке под свою опеку нас взяла некая местная женщина. По виду рюкзаков она сразу догадалась, куда мы идём, и изо всех сил рвалась показать дорогу и поделиться впечатлениями о бурной туристической молодости.
"Ну какие вы молодцы! Две! Такие маленькие! Вдвоём ходите, подружки, дома не сидите!"
Хахаха))
Сколько раз мы уже слышали подобные прелести. То двенадцатилетние мальчишки догонят и с округлёнными глазами, полными восхищения, спросят, где это мы с такими рюкзаками были, то кондукторша в трамвае восхитится нашей грузоподъёмностью, а потом расскажет про всю свою жизнь и с доброй завистью в глазах ухнет, что всё бы бросила и пошла бы с нами сейчас)) То мужики по десять раз переспрашивают, не стопом ли мы едем, и искренне так просятся с нами)
Но женщине спасибо - короткая дорога в обход садов - вещь полезная.

А прямо посередине дороги нас застал дождь. Нехилый такой, проливной. Идти назад - да хуже ничего не бывает. Идём, уже почти бежим. Мокрые насквозь, за спиной помимо чудесного рюкзака с котелком, вещами и консервами, ещё и та самая канистра с водой. И в полусогнутом состоянии, по колено в грязи, мы карабкаемся куда-то в гору.
Я оборачиваюсь и кричу немного отставшей Даше: "ещё немного, всего-то два подъёма, мы уже прийдём, и дождь, наверное, закончится". А сама как-то не очень верю своим словам. Дорога всё не кончается, дождь тоже. Начинает холодать и темнеть. А дорога всё идёт и идёт вверх.

И вот, мы сидим, замёрзшие и промокшие до нитки, забившись под краешек скалы, пытаемся разбить палатку без тента так, чтобы она хотя бы не сразу промокла.
Наступила ночь, дождь, середина недели, никого вокруг нет километров так на шесть точно, в лесу ни одной сухой ветки нет - а значит, еду тоже не на чём приготовить. Жидкость для розжига мы предусмотрительно не купили. Гель для рук с высоким содержанием спирта хорошо горит, но сырым поленьям это почему-то не помогает.

И мы сидим в палатке, промокшие и замёрзшие, но весёлые, ужираемся водкой и холодными консервами, читаем Бродского вслух и шатаемся даже сидя.
Вроде должно быть холодно и страшно, но дико весело))

Хотя я про это тоже вроде уже писала.
А я всегда всё рассказываю по десять раз, это традиция.

А на следующий день мы, как ни в чём не бывало, поехали дальше. На Уфу, бродить по долине реки и есть пирожки с капустой.
Потому что так и надо))